Я получила классическое (= правильное) образование врача: медицинский институт, интернатура по психиатрии, специализация по психотерапии и рефлексотерапии, кандидатская диссертация и многолетняя практическая работа в государственных больницах и поликлиниках. Но, как врач, я - особенная (= неправильная), потому что в своей работе использую исключительно безлекарственный подход. В этом моя эксклюзивность - мой осознанный выбор и неослабеваемый с годами интерес. Я бы сказала, "предназначение". Представляете? Российскому государственному врачу отстоять своё право работать без лекарств? Для этого нужно верить, что это возможно, много учиться и показать высокую эффективность такого лечения. (Оговорюсь: при большинстве заболеваний жизненно необходима фармакотерапия, поэтому первая задача врача - определить, можно ли этому человеку помочь без лекарств. Т.е. поставить правильный диагноз и выбрать невротические расстройства, где нарушена только функция какого-либо органа или системы. При других заболеваниях психотерапия также применяется, но в сочетании с приёмом лекарственных препаратов, которые назначает лечащий врач.)

Теперь всё по порядку.

Родилась я в семье мостостроителей, поэтому мое детство и юность были связаны с частыми переездами. Ясли, детский сад, школа – все, как у большинства советских детей. Октябренок, пионер, комсомолка – знакомая всем общественная карьера подрастающего поколения. Музыкальная школа, спортивные секции, разнообразные кружки – привычный набор учащихся. Через все это я прошла бодро, с энтузиазмом.

После окончания школы у меня было 5 никак не связанных между собой, но увлекающих меня направлений: математика-физика (легко мне давались в школе и приносили много побед), музыка (у меня оказался идеальный слух, до сих пор пою и играю на 2-х инструментах), моделирование-конструирование одежды (я хорошо шила с раннего возраста, училась этому профессионально на уроках профориентации и продолжаю это практиковать), изучение жизнедеятельности дельфинов (эти животные очаровали меня с детства, много о них читала, смотрела фильмы и, сейчас, при любой возможности, "общаюсь" с ними) и, почему-то, медицина (может быть, потому что часто болела, и врачи дарили мне шприцы и говорили, что стану врачом?). Могу понять 3 первых выбора - они очень сильно повышали мою самооценку - похвала и гордые взгляды учителей, (у которых прямо "на лице было написано", что они счастливы иметь такую способную ученицу), и радость одноклассников (от возможности в любой момент получить объяснение трудных задачек и личных проблем).

Но почему медицина?... Может быть, потому что туда было трудно поступить (20 человек на 1 место) или потому, что этот институт находился в городе, где я жила? Не знаю…

Тем не менее, поступила я именно в медицинский институт, причём с первой попытки (уверена, что второй раз не стала бы этого делать). А раз поступила, сразу стала интересоваться у "знающих" людей, что нужно делать, чтобы стать хорошим врачом (в моей родне и близком окружении медиков не было). Узнала: важно хорошо учиться, заниматься спортом, участвовать в художественной самодеятельности и посещать студенческие научные общества (СНО).

Хорошо учиться я всегда умела, спортивные мероприятия были тоже мне по силам (с детства увлекалась плаванием и лыжами), а обучение в музыкальной школе позволило проявить свои художественные таланты. Оставалось самое незнакомое, а значит, и самое главное. И я нацелилась на этот путь. Одна из одногруппниц привела нас (трёх подружек) к своему папе-профессору на кафедру инфекционных болезней. Нам сразу дали темы для исследования. Моя тема называлась «Гельминтозы населения Кузбасса». Я – человек ответственный, быстро изучила весь, имеющийся на кафедре и в медицинской библиотеке материал, написала приличный доклад под чутким руководством профессора, и начала «гастролировать» по городам Сибири, участвуя в студенческих научных конференциях, и думая: «Неужели гельминтами мне придется заниматься всю оставшуюся жизнь?»

И вдруг в конце второго курса я попадаю на заседание СНО по физиологии с интригующей темой: «Гипноз». Нам что-то долго рассказывают, а потом демонстрируют технику гипноза и обещают экскурсию на кафедру психиатрии, где и обучают, якобы, будущих гипнотизеров. И вот мы - 25 очарованных второкурсников - приходим на занятие СНО по психиатрии, слушаем занудные, совершенно непонятные речи, и в конце заседания узнаем, что цикл Психиатрии у нас начнется только на 4-м курсе, а до этого делать нам здесь нечего, тем более, что «никакому гипнозу здесь никого не учат». Упс!

На следующее заседание психиатров пришла я одна… И опять слушала и вникала в странную терминологию. И в награду за мою настойчивость (или чтобы отвязаться) заведующий кафедрой психиатрии написал записку единственному в городе гипнологу, чтобы тот показал мне настоящий гипноз.

И опять «на крыльях радости» я летела в таинственный, скрытый от «посторонних глаз» кабинет. Хозяин гипнотария принял меня со скепсисом, однако показал на своей пациентке возможности гипнотерапии, точнее мощь и силу своего влияния. Было жутковато видеть, как бедная женщина тщетно пыталась поднять руку, пока не открыла «незрячие» глаза и «не увидела и не развязала» мнимые веревки. Мне стало грустно и хотелось плакать, когда я увидела слезы радости на глазах пациентки, которая «обрела свободу». В конце сеанса, глядя на меня пристальным взглядом, доктор сказал, что больше «делать мне здесь нечего», что «это не женское дело», и чтобы я «занялась лучше чем-нибудь полезным и приятным».

Это был первый день моих летних каникул. И все лето я просидела в библиотеках, конспектируя книги и статьи о гипнозе. И однажды нашла сакраментальную фразу, что «из женщин могут получиться лучшие гипнотерапевты, благодаря их врожденным качествам любви, тепла и заботы». И это была главная фраза всей моей жизни. В этот момент я поняла, что во что бы то ни стало, стану этим заботливым и любящим гипнотерапевтом.

Вооруженная знаниями о гипнозе, в начале 3-го курса я пришла на первое заседание психиатрического общества и поделилась с сотрудниками кафедры тем, что я теперь знаю и чего хочу. И, к моему удивлению и радости, в этот день я обрела своего первого учителя – замечательную женщину, талантливого врача и педагога – Кокорину Наталью Петровну, которая очень изящно и быстро обучила меня технике гипнотерапии и стала моим научным руководителем. Буквально через несколько самостоятельных практических занятий, я успешно провела демонстрационный сеанс гипноза перед старшими студентами, врачами-психиатрами и кафедральными работниками. И вскоре мне дали новую тему студенческой научной работы: «Сравнительная характеристика эффективности лечения больных, страдающих хроническим алкоголизмом, с применением и без применения гипноза».

С этого времени несколько раз в неделю, после основных занятий я посещала наркологическое отделение Кемеровской областной психиатрической больницы (КОПБ) и проводила индивидуальную и групповую условно-рефлекторную гипнотерапию. На практике это выглядело так: пациенты-алкоголики сидели на стульях, а перед ними стояли пустые ведра. Я вводила их в состояние гипноза и внушала отвращение к виду, запаху, вкусу и даже слову «водка». И в тот момент, когда я подносила спиртовую ватку к их носу или к губам, или просто произносила «Водка!», у них возникал рвотный рефлекс, и они использовали ведра. Когда рефлекс был сформирован, я подключала беседы о смысле жизни, о благополучии в семье и о любви и уважении к собственной личности. Я вкладывала в эти занятия всю свою душу. На моих глазах происходило преображение страшных «алкашей и алкашек» в солидных деловых мужчин и милых симпатичных женщин. Все были счастливы. Мы трогательно прощались…, а через несколько месяцев они возвращались вновь – грязные, побитые, несчастные и «клялись», что «больше такое никогда не повторится». Моему отчаянию не было предела. Тогда я узнала, что такое «нет установки на трезвость» и приняла решение, что никогда не буду наркологом. Тем не менее мое исследование показало, что применение гипноза ускоряет выработку условного рефлекса и удлиняет период между госпитализациями. Т.е. эффективность гипноза отмечалась, но мои душевные затраты многократно превосходили мои идеализированные ожидания. Особенно гадко было слышать, как они боролись со своим рвотным рефлексом (добавляли каждый день по капле водки на стакан воды) и обучали этому новичков. Так что, если поведение стало сущностью человека, менять надо его сущность. Успешные в лечении пациенты тоже были, но их было недостаточно для поддержания моего энтузиазма.

Разочаровавшись в алкоголиках, я, с уже накопленным опытом работы, перешла в отделение неврозов и там нашла свое место. Приятно было помогать людям, которые настрадавшись от своих заболеваний, активно сотрудничали с врачом в борьбе со своим недугом. Часто, в беседе с пациентом, я использовала крылатую фразу: «Нас здесь трое: Вы, Болезнь и Я. На чью сторону Вы встанете, тот и победит». И мы побеждали: бессонницу, страхи, тревогу, депрессию, усталость и раздражительность, психосоматические проблемы (неврозы органов и систем), писчий спазм, а в детском отделении: еще и логоневроз, и энурез. Работать было интересно: разнообразие симптомов и быстрый положительный результат. Хотелось экспериментировать, пробовать самые разнообразные (иногда не имеющие отношения к заболеванию) приемы, просто, чтобы почувствовать свои возможности и улучшить настроение пациентов. Например, внушать человеку состояние невесомости и вместе с ним наблюдать, как его руки и ноги «парят в воздухе» продолжительное время, а выходит он из состояния гипноза отдохнувшим, бодрым и счастливым. Или «переносить» его в экзотические страны и «угощать» экзотическими продуктами и фруктами. Одним словом, проверила все, о чем прочитала в книгах и придумала на ходу. Пациенты были довольны, а я чувствовала себя волшебницей.

В свободное время я увлекалась самодеятельной песней, училась в гитарной школе, занималась спортом, ходила в турпоходы и нежно влюблялась.

На этой жизнерадостной волне я дожила до 6-го курса, и, как активный кружковец, с группой других студентов получила поощрительную поездку в Ленинградский Психоневрологический институт им. В.М.Бехтерева, где прослушала курс очень серьезных лекций на кафедре психотерапии.

После окончания КГМИ в 1985 г., поступила в интернатуру по психиатрии, потому что эта специальность была ближе всего к тому, чем я занималась, но намного сложней, точнее безнадежней. Мы знакомились со всеми известными психическими заболеваниями и общались с пациентами, страдающими ими; наблюдали за проведением таких редких процедур, как электросудорожная терапия, инсулино-шоковая терапия, антабусная терапия, плазмаферез; изучали все группы психофармпрепаратов (нейролептики, антидепрессанты, транквилизаторы, ноотропы) для лечения данной категории больных. И я понимала, что это опять не то, чем я хочу заниматься в своей жизни.

Поэтому, отработав некоторое время по распределению участковым психиатром, я согласилась принять участие в научно-исследовательской программе: «Психическое здоровье Кузбасса» в качестве соискателя и врача-психотерапевта. Для этого прошла специализацию по психотерапии в РМАПО, затем стажировку по рефлексотерапии Кузбасском НИИ травматологии и реабилитации, и продолжила заниматься любимыми и знакомыми делами – наука и практика лечения больных пограничными нервно-психическими расстройствами (ПНПР).

Несколько лет я проработала в структуре строительных медсанчастей и вечернего санатория-профилактория, участвуя в профосмотрах работников «Химстроя», «Гражданстроя» и «Промстроя» и учащихся строительных техникумов, проводя скрининг-анкетирование и тестирование для выявления ранних стадий развития нервно-психической патологии. Отобранным группам пациентов проводилось амбулаторное и санаторно-курортное лечение - рациональная психотерапия, аутогенная тренировка, гипноз, рефлексотерапия, оздоровительная гимнастика, фитотерапия, а также курс лекций и практических занятий по психогигиене, психопрофилактике и психотерапии ПНПР. При необходимости лечебные курсы повторялись 1-2 раза в год, и ежегодно пациенты осматривались в динамике. По результатам 5-летнего наблюдения и лечения в1991 г. была написана и защищена моя кандидатская диссертация.

В этот период в нашей стране произошла перестройка и поток, запрещенных до этого, знаний и книг, хлынул в Россию. Это касалось и психотерапии. Я начала активно учиться всем современным методам и использовать их в своей практике. Я узнала и полюбила на всю жизнь нейро-лингвистическое программирование, гештальт-терапию и транзактный анализ, потому что эти знания позволяли мне не только спасать пациентов, но и научить их помогать самим себе. И вот уже 27 лет я практикую эти методы и постоянно профессионально совершенствуюсь в них, проходя обучение у известных талантливых тренеров (А.Ковылин, Д.Шушаков, Б.Котляров, А.Арсеньев, Т.Сизикова, Д.Шустов, В.Есаулов, Б.Эриксон, М.Аткинсон, Дж.Делозье, Р.Дилтс, С.Гиллиген, Ю.Чекчурин и др.).

По приглашению Генеральной прокуратуры РФ, в 1994 г. я оказалась в Москве и 14 лет проработала врачом-психотерапевтом-рефлексотерапевтом, принимая участие как в создании Лечебно-оздоровительного Центра ГП РФ, так и в дальнейшей работе по оказанию лечебной помощи работникам прокуратуры и членам их семей. Это был интереснейший и очень продуктивный период моей жизни. В своей практической деятельности мне пришлось столкнуться с большим количеством разнообразных страхов, тревог, навязчивостей, жизненных потерь, горя и насилия у пациентов, и прибрести неоценимый опыт в их лечении. Новые методики психотерапии и рефлексотерапии позволили найти их идеальное сочетание при различной патологии и разработать авторские методы лечения. А широкий спектр групповых занятий и многолетних тренинговых групп, помог физическому и психологическому оздоровлению, самоопределению, улучшению межличностных, семейных и профессиональных отношений у большинства участников.

В 2007 г. я перевелась в Московскую Психиатрическую клиническую больницу №12, где проработала до ее непредсказуемого закрытия в 2017 г. (так называемой «оптимизации медицины»).

На этом закончилась моя государственная деятельность (очень привычная и понятная), и начинается новый незнакомый период моей профессиональной жизни, в котором я хочу реализовать себя, как частнопрактикующего врача-психотерапевта, а также консультанта и коуча здоровых людей, желающих улучшить качество своей жизни. За годы своей практики я накопила такое количество полезных знаний, что просто обязана делиться ими с теми, кто хочет менять себя к лучшему. И возможности Интернета очень помогут мне передать свой бесценный, многогранный, всеобъемлющий опыт! Теперь я с Вами!!!